Первым делом я хотел бы поблагодарить моих редакторов — тех, у кого учился ремеслу, и с кем мне страшно везло: Марину Москвину, Елену Яковлеву, Александра Куприянова, Кирилла Вишнепольского, Максима Кашулинского и Владимира Федорина. Также выражаю глубочайшую признательность Ирине Трушиной и Сергею Петрову, которые помогли мне превратить разрозненные истории в стройный текст. Отдельное спасибо главному редактору «Альпины Бизнес Букс» Елене Евграфовой, которая поверила в возможность высказывания о негромких людях, героях второго плана. Наконец, я благодарен своей жене Сане, которая оказалась очень строгим критиком книги.

Неудачная фамилия. Вместо пролога

Цепь с грохотом свернулась у ног. Некто в сером плаще с капюшоном, похожим на монашеский, качался в лодке и жестом просил накинуть цепь на кусок лома, торчащий из причала. Я накинул. Монах замахал рукой, приглашая прыгать в лодку.

Вообще-то я не собирался с ним плыть, потому что ждал на причале человека, которого характеризовали как царя марикультуры Владивостока и окрестностей. Никакой сверхтонкой технологии у него не было — он разводил существ, прославившихся за счет Жака-Ива Кусто: трепанга, морского гребешка, мидий, морского ежа, мию, мактру. За асцидию, похожую на скульптуру из керамики, — их едят в сыром виде для профилактики рака — можно выручить в пятнадцать раз больше, чем потрачено, чтобы ее вырастить. Асцидий хотят по всему миру. Короче, я ждал дорогой яхты.

Но монах махал все настойчивее. Наконец я расслышал, что он кричит: «Это вы на Рикорд?» Причал был пуст, на остров Рикорда никто не собирался, и я закричал: «Вы от Подкорытова? От Подкорытова?» Монах закивал головой.

Может, яхта сломалась и мидийный магнат выслал лодку? Хотелось покинуть остров Попова, за два часа изрядно надоевший. Кроме ветхих домов, магазина и скелетов разных кораблей, остров ничего не обещал. Чайки, крича, делили рыбу. Дорога забиралась на безлесый хребет и исчезала.

Причал был довольно высок, и лодка едва не перевернулась от приземления второго участника плавания. Застрелял мотор, и мы стали удаляться от берега. Туман низко опустил брови, сузив полоску между небом и водой и сдвинув стены вокруг нас до пространства в две комнаты. Сквозь него виднелись острова, которые мы проплывали. Остался слева восточный конец Попова, похожий на хвост ящера, впереди маячил Рейнеке, а справа выступали из океана спичечными головками безымянные острова.

Когда мы подплыли ближе, увидели, что первый из островов похож на конфету, виденную однажды на Пасху в Северной Германии, — столб из вафли с нахлобученной сверху шоколадной шапкой. Отвесные скалы, а наверху трава, поле. «По расщелине тропа, не очень круто», — прокричал в ухо монах; от него веяло чесноком и какими-то степными растениями. За скалами маячил океан, край земли, и я чувствовал себя матросом святого Брендана[1].

Рейнеке закончился, и мы свернули к Рикорду. Остров мало чем отличался от братьев — невысокий хребет и скрывающий его лес. Метрах в ста от берега показались три точки: плоты. Монах показывал на них и улыбался, но мотор тарахтел так, что я отчаялся что-либо спрашивать. Подплыли ближе — среди каждого плота зияла прорубь, где плескалась рыболовецкая сеть. Проводник заглушил двигатель, и мы закачались в тишине. «Вот здесь — гребешок и ассыдии, там — еж с мидиями, в третьей — трепанг».

До меня дошло, что это, наверное, часть плантаций, о которой мне рассказывали. Монах демонстрировал осведомленность: «В прошлом году набрали сорок тонн гребешка и десять тонн мидий. Сидят вот тут, в коллекторах, коллекторы навешены на кухтыли, кухтыли вбиты в дно». Он сбросил капюшон, и я разглядел его как следует — очки, сбившиеся седые волосы, небритая щека, распахнутый ворот полосатой рубахи.

«Сколько из этих тонн здесь?» — щедро обведя рукой залив, прокричал я. «Все, что есть». Подкорытов поблек. Что за бизнес в три проруби?

Качало так, что прыгать с лодки на плот было стремно. «Им в заливе хорошо, температура подходит. Врагов всего ничего — морские звезды да чиновники», — крикнул монах и запустил мотор. Лодка повлеклась к пустынному берегу. Кроме ее сестер, приткнувшихся к узкой полоске пляжа, пейзаж Рикорда разнообразили только джунгли.

Пропетляв среди лиан, папоротников и традесканций, мы забрались на гору и увидели с нее приземистый фанерный балаган. Его врубили прямо в джунгли. Монах провел меня в кухню, где одинокая тетка чистила рыбу, и, бросив «вернусь», исчез. Постепенно к рыбе стягивались люди — пацаны в шортах, студенты с гитарой и семейные пары, также не сильно отягощенные одеждой. Собрание напоминало столовую турбазы.

«А где Подкорытов?» — спросил я чистильщицу рыбы. «Сейчас, придет, обедать будем». — «А ферма здесь круглый год или летом?» — «Садки круглый год стоят, а мы приезжаем на сезон». Она обвела ножом всю компанию. «Вот и Подкорытов твой». Из боковой комнаты, поправляя очки, вышел монах.

Есть люди, чьи фамилии катастрофически не совпадают с профессией: спелеолог Провалов, борец с допингом Дурманов, балерина Волочкова. Подкорытов работал промышленным водолазом. Советские годы он провел на острове Попова, куда был отправлен вместе с бригадой заниматься марикультурой. Эксперимент прекратился вместе с распадом Союза, но идею Подкорытов запомнил хорошо.

Гребешка, трепанга и мидий можно собирать в Японском море в промышленных масштабах, не будь эти культуры рассредоточены. В 90-х браконьеры уничтожили трепанга — деликатес, который раньше рос повсюду. Они прошлись по заливам Посьета и Петра Великого, оставляя голое дно и убивая популяцию за популяцией.

Следующие годы рестораны Владивостока закупали мидий, мию с мактрой и прочую красоту у японцев и датчан. Те выращивали гребешка под наблюдением селекционеров на охраняемых плантациях.

Подкорытов арендовал несколько гектаров побережья на острове Рикорда. Мы еще раз сплавали к садкам, постояли на колышущихся плотах. Подкорытов демонстрировал мне свои стада. Он подвинул японцев и продавал водоросли и моллюсков ресторанам, супермаркетам и рынкам. Придумал, как пересылать гребешков самолетом — в коробках со льдом. В 2006 году плантация дала под миллион долларов.

libking.ru

Бог без машины. Истории 20 сумасшедших, сделавших в России бизнес с нуля

Название:Бог без машины. Истории 20 сумасшедших, сделавших в России бизнес с нуля
Автор:Николай В. Кононов
Жанр:Биографии и Мемуары
Серия:-
ISBN:978-5-904522-96-4
Страниц:54
Перевод:-
Издательство:Юнайтед Пресс
Год:2011

Папе, маме, Сане, Вере, Агнии,

которые терпели автора, пока он писал эту книгу

Благодарности

Неудачная фамилия. Вместо пролога

Цепь с грохотом свернулась у...

lovereads.me

Книга Бог без машины. Истории 20 сумасшедших, сделавших в России бизнес с нуля - читать онлайн бесплатно, автор Николай Викторович Кононов, ЛитПортал

Николай Викторович Кононов [ МНЕНИЯ И ОТЗЫВЫ ЧИТАТЕЛЕЙ ]

Бог без машины. Истории 20 сумасшедших, сделавших в России бизнес с нуля Николай Викторович Кононов «Бог из машины» – сюжетный ход в античных спектаклях: появление силы, которая решает проблемы героев. «Машиной» выступал кран, позволявший актеру-«богу» «спускаться с небес». Среди российских предпринимателей немало пассионариев, которые дают людям работу и надежду. При этом они лишены античной «машины» – законы неудобны, силовики норовят отнять бизнес, окружающие относятся к капиталистам с завистью, бюрократы выманивают у них деньги. В итоге предприниматели, которые создали бизнес без залоговых аукционов и поддержки чиновников, оказываются чужаками в своем отечестве. Автор рассказывает захватывающие истории об успехах и трагедиях тех, кто решился начать свое дело в России. Николай Викторович Кононов Бог без машины. Истории 20 сумасшедших, сделавших в России бизнес с нуля Папе, маме, Сане, Вере, Агнии, которые терпели автора, пока он писал эту книгу Благодарности Первым делом я хотел бы поблагодарить моих редакторов – тех, у кого учился ремеслу, и с кем мне страшно везло: Марину Москвину, Елену Яковлеву, Александра Куприянова, Кирилла Вишнепольского, Максима Кашулинского и Владимира Федорина. Также выражаю глубочайшую признательность Ирине Трушиной и Сергею Петрову, которые помогли мне превратить разрозненные истории в стройный текст. Отдельное спасибо главному редактору «Альпины Бизнес Букс» Елене Евграфовой, которая поверила в возможность высказывания о негромких людях, героях второго плана. Наконец, я благодарен своей жене Сане, которая оказалась очень строгим критиком книги. Неудачная фамилия. Вместо пролога Цепь с грохотом свернулась у ног. Некто в сером плаще с капюшоном, похожим на монашеский, качался в лодке и жестом просил накинуть цепь на кусок лома, торчащий из причала. Я накинул. Монах замахал рукой, приглашая прыгать в лодку. Вообще-то я не собирался с ним плыть, потому что ждал на причале человека, которого характеризовали как царя мари-культуры Владивостока и окрестностей. Никакой сверхтонкой технологии у него не было – он разводил существ, прославившихся за счет Жака-Ива Кусто: трепанга, морского гребешка, мидий, морского ежа, мию, мактру. За асцидию, похожую на скульптуру из керамики, – их едят в сыром виде для профилактики рака – можно выручить в пятнадцать раз больше, чем потрачено, чтобы ее вырастить. Асцидий хотят по всему миру. Короче, я ждал дорогой яхты. Но монах махал все настойчивее. Наконец я расслышал, что он кричит: «Это вы на Рикорд?» Причал был пуст, на остров Рикорда никто не собирался, и я закричал: «Вы от Подкорытова? От Подкорытова?» Монах закивал головой. Может, яхта сломалась и мидийный магнат выслал лодку? Хотелось покинуть остров Попова, за два часа изрядно надоевший. Кроме ветхих домов, магазина и скелетов разных кораблей, остров ничего не обещал. Чайки, крича, делили рыбу. Дорога забиралась на безлесый хребет и исчезала. Причал был довольно высок, и лодка едва не перевернулась от приземления второго участника плавания. Застрелял мотор, и мы стали удаляться от берега. Туман низко опустил брови, сузив полоску между небом и водой и сдвинув стены вокруг нас до пространства в две комнаты. Сквозь него виднелись острова, которые мы проплывали. Остался слева восточный конец Попова, похожий на хвост ящера, впереди маячил Рейнеке, а справа выступали из океана спичечными головками безымянные острова. Когда мы подплыли ближе, увидели, что первый из островов похож на конфету, виденную однажды на Пасху в Северной Германии, – столб из вафли с нахлобученной сверху шоколадной шапкой. Отвесные скалы, а наверху трава, поле. «По расщелине тропа, не очень круто», – прокричал в ухо монах; от него веяло чесноком и какими-то степными растениями. За скалами маячил океан, край земли, и я чувствовал себя матросом святого Брендана[1 - Брендан Клонфертский (ок. 484 – ок. 578), прозванный «Мореплавателем» или «Путешественником», – один из ранних ирландских монашеских святых, прославился своими полулегендарными поисками Очарованной страны (Рая).]. Рейнеке закончился, и мы свернули к Рикорду. Остров мало чем отличался от братьев – невысокий хребет и скрывающий его лес. Метрах в ста от берега показались три точки: плоты. Монах показывал на них и улыбался, но мотор тарахтел так, что я отчаялся что-либо спрашивать. Подплыли ближе – среди каждого плота зияла прорубь, где плескалась рыболовецкая сеть. Проводник заглушил двигатель, и мы закачались в тишине. «Вот здесь – гребешок и ассыдии, там – еж с мидиями, в третьей – трепанг». До меня дошло, что это, наверное, часть плантаций, о которой мне рассказывали. Монах демонстрировал осведомленность: «В прошлом году набрали сорок тонн гребешка и десять тонн мидий. Сидят вот тут, в коллекторах, коллекторы навешены на кухтыли, кухтыли вбиты в дно». Он сбросил капюшон, и я разглядел его как следует – очки, сбившиеся седые волосы, небритая щека, распахнутый ворот полосатой рубахи. «Сколько из этих тонн здесь?» – щедро обведя рукой залив, прокричал я. «Все, что есть». Подкорытов поблек. Что за бизнес в три проруби? Качало так, что прыгать с лодки на плот было стремно. «Им в заливе хорошо, температура подходит. Врагов всего ничего – морские звезды да чиновники», – крикнул монах и запустил мотор. Лодка повлеклась к пустынному берегу. Кроме ее сестер, приткнувшихся к узкой полоске пляжа, пейзаж Рикорда разнообразили только джунгли. Пропетляв среди лиан, папоротников и традесканций, мы забрались на гору и увидели с нее приземистый фанерный балаган. Его врубили прямо в джунгли. Монах провел меня в кухню, где одинокая тетка чистила рыбу, и, бросив «вернусь», исчез. Постепенно к рыбе стягивались люди – пацаны в шортах, студенты с гитарой и семейные пары, также не сильно отягощенные одеждой. Собрание напоминало столовую турбазы. «А где Подкорытов?» – спросил я чистильщицу рыбы. «Сейчас, придет, обедать будем». – «А ферма здесь круглый год или летом?» – «Садки круглый год стоят, а мы приезжаем на сезон». Она обвела ножом всю компанию. «Вот и Подкорытов твой». Из боковой комнаты, поправляя очки, вышел монах. Есть люди, чьи фамилии катастрофически не совпадают с профессией: спелеолог Провалов, борец с допингом Дурманов, балерина Волочкова. Подкорытов работал промышленным водолазом. Советские годы он провел на острове Попова, куда был отправлен вместе с бригадой заниматься марикультурой. Эксперимент прекратился вместе с распадом Союза, но идею Подкорытов запомнил хорошо. Гребешка, трепанга и мидий можно собирать в Японском море в промышленных масштабах, не будь эти культуры рассредоточены. В 90-х браконьеры уничтожили трепанга – деликатес, который раньше рос повсюду. Они прошлись по заливам Посье-та и Петра Великого, оставляя голое дно и убивая популяцию за популяцией. Следующие годы рестораны Владивостока закупали мидий, мию с мактрой и прочую красоту у японцев и датчан. Те выращивали гребешка под наблюдением селекционеров на охраняемых плантациях. Подкорытов арендовал несколько гектаров побережья на острове Рикорда. Мы еще раз сплавали к садкам, постояли на колышущихся плотах. Подкорытов демонстрировал мне свои стада. Он подвинул японцев и продавал водоросли и моллюсков ресторанам, супермаркетам и рынкам. Придумал, как пересылать гребешков самолетом – в коробках со льдом. В 2006 году плантация дала под миллион долларов. Подводный бизнес развивался по законам викиномики: Подкорытов не герметизировал свои садки, и личинки гребешка, краба и других персонажей просачивались через них, мари-культура распространялась по заливу. Как Facebook, Подкорытов давал сторонним компаниям – рыбарям – зарабатывать с помощью своей платформы. Я чувствовал уважение к негромкому человеку, который полжизни занимался одной темой, наращивая потенциал. Между прочим, черта великих предпринимателей из бестселлера Джима Коллинза «От хорошего к великому»[2 - Коллинз Дж. От хорошего к великому: Почему одни компании совершают прорыв, а другие нет… М.: Манн, Иванов и Фербер, 2011.]. С другой стороны, я не мог понять, почему не имеющий серьезных конкурентов, сделанный по уму бизнес за восемь лет вырос всего вдвое? Обед кончился, пацаны бежали к лодкам. Солнце пекло, и в джунглях бродил сырой воздух. «Пойдемте, посмотрим на дом с другой стороны», – вздохнул Подкорытов. Обогнув угол, мы спустились к пляжу. Я обернулся и увидел, что фанерный балаган превратился в парусник с окнами-иллюминаторами. Сверкающий краской и стеклом, он торчал из джунглей как диплодок или другое животное позднеюрского периода. «Смотрите сюда», – крикнул Подкорытов и подошел к борту. Я разглядел дырки, много дырок, будто на корабль напал озверевший дятел. Затем поднял взгляд выше и увидел торчащее из иллюминатора дуло ружья. В 2005 году Подкорытов совершил неосмотрительный поступок – посадил лесничего, требовавшего взятку. На намеки договориться и перейти под крышу вежливо посылал. Такое поведение во Владивостоке осуждают. Постсоветский Владик славен тем, что почти каждый мужчина имел ту или иную связь с криминалом. Если не имел, значит, или приезжий, или не мужчина. Так же с бизнесменами: каждый начинал с торговли японскими автомобилями, а если не ими, то уж чем-то совсем «непрозрачным». Если ты слабый – сливайся и не пикай, если сильный – доказывай силой. Обычная история для города переселенцев. Социолог Леонид Бляхер назвал культуру Владивостока «проточной»[3 - Бляхер Л. Е. Парадоксы провинциальной политологии (записки провинциала) // Социологическое обозрение. 2001. Т. 1. № 1.]. Эта культура не создает норм поведения, обычаев и привычек. Зачем договариваться с соседями, привлекать власть к разрешению конфликта, если можно врезать бутылкой по голове – все равно через год мы отсюда уедем, правда? Закон в проточной культуре не моден. Если бы власть контролировали шериф и восьмизарядный барабан, Приморье хотя бы походило на Техас, но силовики срослись с «оргпреступностью». Последние годы изменили немногое. Автору детективов, желающему преуспеть, следует переселиться в Приморье. И поскорее – есть риск, что прототипы друг друга перестреляют. Незадолго до похода с Подкорытовым на Рикорд в городе произошли две истории. Первая разворачивалась на островах Пахтусова. Авторитеты пировали с братвой, расставив на песке столы с яствами. Их домочадцы купались, пускали камешки, охрана загорала, посматривая вдоль берега. Сначала внимание привлекал чудила в панаме, который искал моллюсков и клал их в пакет, но этот кадр был очевидно безобиден, и охрана спала спокойно. Чудила же, поравнявшись со столами, выхватил из пакета пистолет и расстрелял авторитетов. Из-за мыса подрулил водный мотоцикл, взял стрелка и скрылся так стремительно, что охрана едва успела дернуть затвор. Вторая история – о чудесном совпадении. Один депутат ездил в хорошо бронированных машинах и потому не боялся. Тем не менее, поддерживал связи в органах, следящих за миром более пристально, чем он. Такой подход спас депутата однажды утром, когда кортеж мчал его по делам. Ему позвонили, он попросил остановить джип и выпустить его в прачечную, где обнаружились неотложные нужды – простынки сдать погладить, полотенца простирнуть. Как только он скрылся за дверями заведения, джип подорвался. Журналисты недоумевали: надо же, не посещал булочные-прачечные, и вот на тебе… Подкорытов восстал против условий, когда терпилы терпят, злодеи злодействуют, а чекисты скорее сплавят наивного «коммерса» рейдерам, чем защитят его. Посадка инспектора дала Подкорытову ненужную известность. В октябре 2005-го на Рикорде некие гости сняли часть урожая из садков. Кто такие? Браконьеров тут не было уже четыре года. Коррумпированы и госинспекция малых судов, и рыбоохрана – но они ходят по своим участкам. Подкорытов учредил на острове дежурство. Через месяц его сын Андрей увидел в иллюминатор дома-парусника, как чья-то лодка кружит у садков. Они с напарником схватили оружие и завели моторку. Гости развернулись и пошли на таран. Как установило следствие, Андрей уклонился от маневра и пальнул из дедовского ружья 1943 года выпуска в направлении браконьеров, ранив одного из них. Лодка ретировалась. Сторожа поняли, что оказались в ловушке. Спутникового телефона на ферме не было. Плыть на материк – вернутся и снимут оставшийся урожай. Идти на моторке кому-то одному-штормит. Пока думали, на море загремели моторы – к берегу чалились три лодки. Зная, что бежать некуда – Рикорд лилипутский, – Андрей выстрелил по воде. Ему ответили, пуля ранила в ногу. Приезжие махнули перед носом ксивами всеведущего ведомства, и Андрей понял, какую крышу отец не учел. Их с напарником арестовали. Гости забрали снаряжение и убрались, оставив охрану. Когда на следующий день Подкорытов и адвокат пришли на Рикорд, к паруснику и садкам их не подпустили. Я говорил с Андреем в квартире Подкорытова. Он рассказывал, что отец ищет инвестора, чтобы построить на острове турбазу с рестораном – в стороне от фермы. Но все хотят контрольный пакет, не меньше, а в проточной культуре права миноритариев эфемерны. Гулкая кухня с бельевыми веревками распахивалась в косогор, освещенный тусклым закатом. Владивосток втиснут в сопки так, что, выйдя из подъезда, можешь очутиться на уровне десятого этажа дома, стоящего ниже по склону. Где-то совсем внизу шумела магистраль и зарывались в мусор картонные домики вещевого рынка, мимо которых запыленные люди катили тележки. Связавшись со знакомыми силовиков, Подкорытов получил пробоину. Длинные кредиты бизнесмену, отягощенному уголовщиной, никто не даст, а прибыль не инвестируешь, потому что ее съедают издержки на суды. «Мои злейшие враги – чиновник и звезда», – повторил Подкорытов. Их действия схожи – подбираются к жертве и жрут; один под прикрытием закона, другая – природы. Желая пройти естественный отбор, жертва спасается как может. Стоп, подумал я. А почему не бежит Подкорытов? Мужик в близоруких очках, на вид терпила, владелец бизнеса, который не дотягивает до среднего, не имеющий в друзьях ни Сухаря, ни Годзиллу, ни Лютого. Зачем восстал этот собиратель частиц «не»? Почему он не выберет удобную крышу и не прикрутит фитиль?

litportal.ru

Книга Бог без машины: Истории 20 сумасшедших, сделавших в России бизнес с нуля. Страница 1

Николай В. КОНОНОВ

БОГ БЕЗ МАШИНЫ

ИСТОРИИ 20 СУМАСШЕДШИХ, СДЕЛАВШИХ В РОССИИ БИЗНЕС С НУЛЯ

МОСКВА

2012

УДК 338.222

ББК 65.05.0

К64

В оформлении обложки использована фотография © fotoimedia / Игорь Табаков

Кононов, Н. В.

К64

Бог без машины: Истории 20 сумасшедших, сделавших в России бизнес с нуля / Николай В. Кононов. – М.: ООО «Юнайтед Пресс», 2012. – 231 с.

ISBN 978-5-904522-96-4

«Бог из машины» – сюжетный ход в античных спектаклях: появление силы, которая решает проблемы героев. «Машиной» выступал кран, позволявший актеру-«богу» «спускаться с небес». Среди российских предпринимателей немало пассионариев, которые дают людям работу и надежду. При этом они лишены античной «машины» – законы неудобны, силовики норовят отнять бизнес, окружающие относятся к капиталистам с завистью, бюрократы выманивают у них деньги. В итоге предприниматели, которые создали бизнес без залоговых аукционов и поддержки чиновников, оказываются чужаками в своем отечестве.

Автор рассказывает захватывающие истории об успехах и трагедиях тех, кто решился начать свое дело в России.

УДК 338.222

ББК 65.05.0

Папе, маме, Сане, Вере, Агнии,

которые терпели автора, пока он писал эту книгу

ОГЛАВЛЕНИЕ

Благодарности

Первым делом я хотел бы поблагодарить моих редакторов – тех, у кого учился ремеслу, и с кем мне страшно везло: Марину Москвину, Елену Яковлеву, Александра Куприянова, Кирилла Вишнепольского, Максима Кашулинского и Владимира Федорина. Также выражаю глубочайшую признательность Ирине Трушиной и Сергею Петрову, которые помогли мне превратить разрозненные истории в стройный текст. Отдельное спасибо главному редактору «Альпины Бизнес Букс» Елене Евграфовой, которая поверила в возможность высказывания о негромких людях, героях второго плана. Наконец, я благодарен своей жене Сане, которая оказалась очень строгим критиком книги.

Неудачная фамилия. Вместо пролога

Вообще-то я не собирался с ним плыть, потому что ждал на причале человека, которого характеризовали как царя марикультуры Владивостока и окрестностей. Никакой сверхтонкой технологии у него не было – он разводил существ, прославившихся за счет Жака-Ива Кусто: трепанга, морского гребешка, мидий, морского ежа, мию, мактру. За асцидию, похожую на скульптуру из керамики, – их едят в сыром виде для профилактики рака – можно выручить в пятнадцать раз больше, чем потрачено, чтобы ее вырастить. Асцидий хотят по всему миру. Короче, я ждал дорогой яхты.

Когда мы подплыли ближе, увидели, что первый из островов похож на конфету, виденную однажды на Пасху в Северной Германии, – столб из вафли с нахлобученной сверху шоколадной шапкой. Отвесные скалы, а наверху трава, поле. «По расщелине тропа, не очень круто», – прокричал в ухо монах; от него веяло чесноком и какими-то степными растениями. За скалами маячил океан, край земли, и я чувствовал себя матросом святого Брендана[1].

Рейнеке закончился, и мы свернули к Рикорду. Остров мало чем отличался от братьев – невысокий хребет и скрывающий его лес. Метрах в ста от берега показались три точки: плоты. Монах показывал на них и улыбался, но мотор тарахтел так, что я отчаялся что-либо спрашивать. Подплыли ближе – среди каждого плота зияла прорубь, где плескалась рыболовецкая сеть. Проводник заглушил двигатель, и мы закачались в тишине. «Вот здесь – гребешок и ассыдии, там – еж с мидиями, в третьей – трепанг».

До меня дошло, что это, наверное, часть плантаций, о которой мне рассказывали. Монах демонстрировал осведомленность: «В прошлом году набрали сорок тонн гребешка и десять тонн мидий. Сидят вот тут, в коллекторах, коллекторы навешены на кухтыли, кухтыли вбиты в дно». Он сбросил капюшон, и я разглядел его как следует – очки, сбившиеся седые волосы, небритая щека, распахнутый ворот полосатой рубахи.

«Сколько из этих тонн здесь?» – щедро обведя рукой залив, прокричал я. «Все, что есть». Подкорытов поблек. Что за бизнес в три проруби?

Качало так, что прыгать с лодки на плот было стремно. «Им в заливе хорошо, температура подходит. Врагов всего ничего – морские звезды да чиновники», – крикнул монах и запустил мотор. Лодка повлеклась к пустынному берегу. Кроме ее сестер, приткнувшихся к узкой полоске пляжа, пейзаж Рикорда разнообразили только джунгли.

Пропетляв среди лиан, папоротников и традесканций, мы забрались на гору и увидели с нее приземистый фанерный балаган. Его врубили прямо в джунгли. Монах провел меня в кухню, где одинокая тетка чистила рыбу, и, бросив «вернусь», исчез. Постепенно к рыбе стягивались люди – пацаны в шортах, студенты с гитарой и семейные пары, также не сильно отягощенные одеждой. Собрание напоминало столовую турбазы.

«А где Подкорытов?» – спросил я чистильщицу рыбы. «Сейчас, придет, обедать будем». – «А ферма здесь круглый год или летом?» – «Садки круглый год стоят, а мы приезжаем на сезон». Она обвела ножом всю компанию. «Вот и Подкорытов твой». Из боковой комнаты, поправляя очки, вышел монах.

Гребешка, трепанга и мидий можно собирать в Японском море в промышленных масштабах, не будь эти культуры рассредоточены. В 90-х браконьеры уничтожили трепанга – деликатес, который раньше рос повсюду. Они прошлись по заливам Посьета и Петра Великого, оставляя голое дно и убивая популяцию за популяцией.

Page 2

Николай В. КОНОНОВ

БОГ БЕЗ МАШИНЫ

ИСТОРИИ 20 СУМАСШЕДШИХ, СДЕЛАВШИХ В РОССИИ БИЗНЕС С НУЛЯ

МОСКВА

2012

УДК 338.222

ББК 65.05.0

К64

Кононов, Н. В.

К64

ISBN 978-5-904522-96-4

Автор рассказывает захватывающие истории об успехах и трагедиях тех, кто решился начать свое дело в России.

УДК 338.222

ББК 65.05.0

Папе, маме, Сане, Вере, Агнии,

которые терпели автора, пока он писал эту книгу

ОГЛАВЛЕНИЕ

Благодарности

Неудачная фамилия. Вместо пролога

Вообще-то я не собирался с ним плыть, потому что ждал на причале человека, которого характеризовали как царя марикультуры Владивостока и окрестностей. Никакой сверхтонкой технологии у него не было – он разводил существ, прославившихся за счет Жака-Ива Кусто: трепанга, морского гребешка, мидий, морского ежа, мию, мактру. За асцидию, похожую на скульптуру из керамики, – их едят в сыром виде для профилактики рака – можно выручить в пятнадцать раз больше, чем потрачено, чтобы ее вырастить. Асцидий хотят по всему миру. Короче, я ждал дорогой яхты.

До меня дошло, что это, наверное, часть плантаций, о которой мне рассказывали. Монах демонстрировал осведомленность: «В прошлом году набрали сорок тонн гребешка и десять тонн мидий. Сидят вот тут, в коллекторах, коллекторы навешены на кухтыли, кухтыли вбиты в дно». Он сбросил капюшон, и я разглядел его как следует – очки, сбившиеся седые волосы, небритая щека, распахнутый ворот полосатой рубахи.

Пропетляв среди лиан, папоротников и традесканций, мы забрались на гору и увидели с нее приземистый фанерный балаган. Его врубили прямо в джунгли. Монах провел меня в кухню, где одинокая тетка чистила рыбу, и, бросив «вернусь», исчез. Постепенно к рыбе стягивались люди – пацаны в шортах, студенты с гитарой и семейные пары, также не сильно отягощенные одеждой. Собрание напоминало столовую турбазы.

www.booklot.ru

Бог без машины истории 20 сумасшедших сделавших в россии бизнес с нуля

Николай Кононов - Бог без машины: Истории 20 сумасшедших, сделавших в России бизнес с нуля

Бог без машины. Истории 20 сумасшедших, сделавших в России бизнес с нуля

Книга Бог без машины. Истории 20 сумасшедших, сделавших в России бизнес с нуля - читать онлайн бесплатно, автор Николай Викторович Кононов, ЛитПортал

Книга Бог без машины: Истории 20 сумасшедших, сделавших в России бизнес с нуля. Страница 1

Page 2

Смотрите также